Я лежу, не открывая глаз,
Продлевая утреннюю негу.
Мне в постель на старенький матрас
Солнечных зайчишек сыплет небо.
Слушаю, как в кухне у плиты,
Фартук натянув, хлопочет мама.
Вспоминаю детские мечты,
Чувствуя себя счастливой самой.
Вспоминаю детство, словно сон —
Легкий, как цветная паутинка:
Дедовских часов тягучий звон,
Два клубочка в ивовой корзинке…
Вот мне три. Я пролила кефир,
Перепачкав им свои обновки,
И рыдаю: мой ребячий мир
Враз стал неуклюжим и неловким,
А ведь пять минут тому назад
Я была великосветской дамой…
Надо мной смеется старший брат,
Но уже спешит на помощь мама:
«Ничего, родная, пустяки,
Знай — не стоит горевать по платью.
Были б мысли чисты и легки,
Остальное сможем постирать мы!
Лишь бы было мирно и светло
Да дышалось вольно полной грудью,
Лишь бы горем нас не развело,
А по платью горевать не будем!»
Много лет прошло с тех давних пор,
Я сама теперь уж дважды мама,
Но «кефирный» с мамой разговор
В памяти своей храню упрямо…
Солнечный зайчишка сыплет свет
На ребячьи сомкнутые веки…
«Бабушка нажарила котлет,
Просыпайтесь, люди-человеки!»
«Мам, ну можно нам поспать еще!» —
В голосах трагедия и драма.
Посажу зайчишку на плечо
И на кухню — расцелую маму!
Солнце светит в душу и в окно,
И хочу, чтоб, где бы мы ни были,
Мои дети помнили одно:
«Мам, мы тут слегка кефир разлили…»

Тедозашвили Лейла Тамазиевна, преподаватель Вятского ГАТУ